3.3.4 Русская Мафия
- Сообщения
- 5
- Реакции
- 1
- Баллы
- 1
- Тема Автор
- #1
СВЯЩЕННЫЙ ПРАВОСЛАВНЫЙ ОРДЕН
К Л И Р О С
К Л И Р О С
Не во имя сребра, ни славы суетной, но во Имя Отца и Сына и Святаго Духа творится дело наше. Замысел Братства глубок и многослоен, яко корни древа древняго...
По маловерию и скверне великой погряз град сей. Церкви пусты, бани блудныя полны, чада людская во тьме неведения блуждают. Истинная вера огнем ревности по Боге в сердцах немногих теплилась. Средь них был муж, нареченный Иноком Филаретом (во миру - Вячеслав Баянов), во иночестве послушание проходивший, но видящий ослабление духа церковнаго и отступление пастырей от стада своего.
Явися ему во сне образ Пресвятыя Богородицы, слезно рыдающей о граде сем. И глас был: Восстани, избранниче мой, и созижди собор не из камня, но из духа. Собор скорбных, кающихся, но во гневе праведном неугасимом. Очистити град сей огнем ревности, а не токмо молитвою тихою.
И восстал Филарет, ныне Патриарх наш, и собрал вокруг себя первую горсть братии: ожесточенных воинов, в миру заблудших, но взыскующих правды; купцов, совесть угрызающую имевших; юродивых, глас Божий вещающих. Так сложилось Братство КЛИРОС — воинство духа, меч духовный, карающий беззаконие и в беззаконии своем кающееся.
ЛЕТОПИСЬ
В лето от сотворения мира, во дни великого отступления веры, град сей, нареченный Пристанью, погряз во тме глубочайшей. Церкви Божии стояли пусты, лишь старухи да юродивые посещали их, а кичения бесовские – казино, бани блудные да клубы – ломились от чад людских, ищущих утешения в суете и скверне. Власть предержащие, обуяные сребролюбием, потворствовали сему, ибо с греха собирали дань немалую. Души людские, аки поле вытоптанное, бесплодны стали, и пастыри духовные, ослабев духом, лишь о сохранении остатков своих гнезд печалились, а не о стаде Божием.
Средь сего моря беззакония теплилась искра веры истинной. В скромной келии Никольской церкви, что на окраине града, проживал инок Филарет (во миру – Вячеслав Баянов). Муж сорока лет, с очима, полными скорби и неугасимого огня. В миру бывший воином-афганцем, он вкусил горечь брани и крови, и, ища спасения, ушел в монастырь, а после – на служение в сей град. Но и здесь лицезрел он не утешение, а новую брань – духовную, кою проигрывала Церковь.
В одну из ночей тяжких, когда смог греховный град сей затмил даже свет луны, явилось ему видение. Предстала пред ним Пресвятая Владычица Богородица, лик Ея был залит слезами горькими. И глас Ея, тихий, но яснее грома, проник в самую душу:
— Восстани, избранниче мой, Филарете. Восстани и узри: град сей во погибель идет. Пастыри уснули, а волки расхищают стадо. Не довлеет ныне молитва тихая. Возглави собор не из камня, но из духа. Собор скорбных, кающихся, но во гневе праведном неугасимом. Назовися «КЛИРОС» – да будет глас ваш аки труба, вещающая и суд, и надежду. Иди и очисти град сей огнем ревности по Боге. Возьми грех сей на душу свою, дабы иные души спаслись.
Восстал Филарет от сна, лик его горел. Понял он, что сон сей – не мечта, но призвание. Снял с себя рясу инока, облачился в одеяние простое, но черное, аки ночь, в кою предстояло ему нырнуть. И начал собирать первую горсть братии.
Первым пришел к нему Стефан, бывший командир спецназа, ныне – охранник в банке, человек, искавший правды не в уставе, а в сердце своем, израненном войной. Он стал первым Стяжником.
Вторым был Лука, торговец немалый, чью совесть грызло богатство, нажитое не всегда чистым путем. Он принес казну свою к ногам Филарета, став первым Келарем.
Третьей – отроковица Ксения, что в миру была блудницей, но сердце ее жаждало очищения. Стала она первым гласом Клироса.
Четвертым – юродивый Михей, что вещал правду на улицах, и его били и прогоняли. Он стал первым Блаженным.
И так собралось ядро братства – десять человек. Сошлися они в подвале заброшенного домового храма. Филарет, ныне Патриарх, возжег свечу и рек:
— Братие! Не во имя сребра, ни славы суетной созваны вы сюда. Но во Имя Отца и Сына и Святаго Духа. Видите ли скорбь града сего? Слышите ли плач Богородицы? Мы есьми те, кои возьмут меч духовный, дабы покарать беззаконие. Мы согрешим на сем пути, дабы они перестали грешить. Мы возьмем на души свои скверну, дабы они очистились. Мы – «КЛИРОС». Мы – глас Божий, вещающий не только любовь, но и гнев. Мы – собор кающихся грешников, ставших грозою для грешников некающихся. Отрекаетесь ли вы от мира сего и вступаете в сию брать?
И все десять человек, как один, возгласили: «Отрекаемся!»
В первую ночь совершили они первый обряд «Огненнаго Очищения» – подожгли притон развратный, коий содержал один из князей мира сего, собиравший дань с падших жен. И не для убийства, но для устрашения. И оставили на стене начертание: «КЛИРОС. Кайтесь, ибо близ есть Царствие Небесное».
В первый год становления своего братство росло. Приходили новые люди: воры в законе, уставшие от бессмысленности бытия своего; бывшие милиционеры, искавшие не порядка бумажного, а правды; ученые мужи, видевшие тление духа в прогрессе суетном. Сложилась строгая лествица из 10 чинов, дабы был порядок и послушание.
Средь сего моря беззакония теплилась искра веры истинной. В скромной келии Никольской церкви, что на окраине града, проживал инок Филарет (во миру – Вячеслав Баянов). Муж сорока лет, с очима, полными скорби и неугасимого огня. В миру бывший воином-афганцем, он вкусил горечь брани и крови, и, ища спасения, ушел в монастырь, а после – на служение в сей град. Но и здесь лицезрел он не утешение, а новую брань – духовную, кою проигрывала Церковь.
В одну из ночей тяжких, когда смог греховный град сей затмил даже свет луны, явилось ему видение. Предстала пред ним Пресвятая Владычица Богородица, лик Ея был залит слезами горькими. И глас Ея, тихий, но яснее грома, проник в самую душу:
— Восстани, избранниче мой, Филарете. Восстани и узри: град сей во погибель идет. Пастыри уснули, а волки расхищают стадо. Не довлеет ныне молитва тихая. Возглави собор не из камня, но из духа. Собор скорбных, кающихся, но во гневе праведном неугасимом. Назовися «КЛИРОС» – да будет глас ваш аки труба, вещающая и суд, и надежду. Иди и очисти град сей огнем ревности по Боге. Возьми грех сей на душу свою, дабы иные души спаслись.
Восстал Филарет от сна, лик его горел. Понял он, что сон сей – не мечта, но призвание. Снял с себя рясу инока, облачился в одеяние простое, но черное, аки ночь, в кою предстояло ему нырнуть. И начал собирать первую горсть братии.
Первым пришел к нему Стефан, бывший командир спецназа, ныне – охранник в банке, человек, искавший правды не в уставе, а в сердце своем, израненном войной. Он стал первым Стяжником.
Вторым был Лука, торговец немалый, чью совесть грызло богатство, нажитое не всегда чистым путем. Он принес казну свою к ногам Филарета, став первым Келарем.
Третьей – отроковица Ксения, что в миру была блудницей, но сердце ее жаждало очищения. Стала она первым гласом Клироса.
Четвертым – юродивый Михей, что вещал правду на улицах, и его били и прогоняли. Он стал первым Блаженным.
И так собралось ядро братства – десять человек. Сошлися они в подвале заброшенного домового храма. Филарет, ныне Патриарх, возжег свечу и рек:
— Братие! Не во имя сребра, ни славы суетной созваны вы сюда. Но во Имя Отца и Сына и Святаго Духа. Видите ли скорбь града сего? Слышите ли плач Богородицы? Мы есьми те, кои возьмут меч духовный, дабы покарать беззаконие. Мы согрешим на сем пути, дабы они перестали грешить. Мы возьмем на души свои скверну, дабы они очистились. Мы – «КЛИРОС». Мы – глас Божий, вещающий не только любовь, но и гнев. Мы – собор кающихся грешников, ставших грозою для грешников некающихся. Отрекаетесь ли вы от мира сего и вступаете в сию брать?
И все десять человек, как один, возгласили: «Отрекаемся!»
В первую ночь совершили они первый обряд «Огненнаго Очищения» – подожгли притон развратный, коий содержал один из князей мира сего, собиравший дань с падших жен. И не для убийства, но для устрашения. И оставили на стене начертание: «КЛИРОС. Кайтесь, ибо близ есть Царствие Небесное».
В первый год становления своего братство росло. Приходили новые люди: воры в законе, уставшие от бессмысленности бытия своего; бывшие милиционеры, искавшие не порядка бумажного, а правды; ученые мужи, видевшие тление духа в прогрессе суетном. Сложилась строгая лествица из 10 чинов, дабы был порядок и послушание.